БОЛЬШОЕ ИНТЕРВЬЮ РОМАНА АСХАБАДЗЕ "СЭ"
«Разговор по пятницам» с бывшим генеральным директором "Спартака".
«На хрена?»
— С Карпиным за все годы хоть раз были близки к конфликту?
— По рабочим моментам ссорились неоднократно. Я высказывал свою точку зрения. Это к вопросу о словах Билялетдинова. Но чтобы после ссор три дня не разговаривать — до такого не доходило.
— Бывало, Карпин с вами спорил — а через пару дней понимал, что не прав?
— Случалось. Вы попробуйте представить, что это такое — совмещать должность главного тренера и генерального директора. Ехать на тренировку, проводить анализ игры, возвращаться в офис... Ни одного выходного! Дискутировали мы больше по работе клуба. Не по трансферам. Их надо готовить заранее! Знаете, в чем суть?
— В чем?
— Избежать огромного числа посредников. Это главное.
— Нам, любящим футбол, очень хочется, чтобы Карпин вернулся в «Спартак». А вам?
— Мне было бы интересно посмотреть. Я не скрываю. Как и на Черчесова в «Спартаке». Люди меняются.
— Через полгода при том и другом раскладе команда смотрелась бы совсем иначе?
— Без понятия. В «Спартаке» многое зависит не только от тренера.
— Еще от чего?
— От вышестоящего руководства. Если тренеру дадут работать как считает нужным, без ограничений — будет результат.
— Было такое на вашей памяти в «Спартаке» — чтобы тренеру позволялось все?
— Нет. Но давайте не вводить людей в заблуждение — речь не о составе. Туда никто никогда не лез! Леонид Арнольдович этого не переносит, состав не обсуждается. Просто клуб отдельно от команды существовать не может. Должен быть единый коллектив, где все понимают, что подчиняются генеральному директору.
— Да и гендиректор без права голоса на совете директоров быть не может.
— Согласен. Как не может быть ставленников других кураторов. А у нас была разобщенность. В футболе не работает система, принятая в крупных корпорациях. Где всё по принципу «разделяй и властвуй».
— В 2011 году «Спартак» неудачно стартовал, Валерия Георгиевича собирались увольнять. Тут обыгрываете в Кубке «Краснодар», все футболисты переодеваются в майки с портретом Карпина и надписью: «Мы вместе». Он остается — и команда в тот год берет серебряные медали. Говорят, акцию с майками придумали вы?
— Я ничего не придумывал. Больше игроки и тренерский штаб. «А давайте!» — произнес точно не я. Вот воплощал я. Если футболисты сами захотели — почему нет? Нашел людей, заказал майки...
— Карпин обо всем узнал только на игре?
— Да.
— Реакция?
— «На хрена?»
— В духе Валерия Георгиевича. Не растрогало?
— Думаю, внутри все же тронуло. Поэтому и выступили хорошо в том сезоне. В любом коллективе есть игроки, недовольные тренером. Но 90 процентов всех футболистов, которых знаю, к Карпину прекрасно относятся.
— Если б не эта акция — в 2011-м его бы убрали из «Спартака»?
— Я тогда плотно не общался ни с советом директоров, ни с акционерами. По моим ощущениям — 50 на 50.
— Сейчас можете рассказать, почему в 2014 году «Спартак» отказался от приглашения Черчесова?
— Не ко мне вопрос.
— А к кому же?
— К Станиславу Саламовичу. Контракт был у него на руках. Что случилось в последний момент, история умалчивает. С Черчесовым в основном общались Федун и Челоянц. Я был не очень глубоко вовлечен в процесс переговоров, присутствовал лишь на одной встрече, но там ничего особенного не происходило.
— Ловчев сообщил подробности: «Черчесов, который тогда тренировал «Амкар», прилетел в Москву, пообщался с Федуном, обо всем договорились. Тут Аджоев, спортивный директор «Динамо», позвал на встречу с Ротенбергом. В ресторан. Асхабадзе проследил, куда тот поехал, с кем беседовал. Перед этим еще спросил Стаса: «Вам машина нужна?» — «Нет». Я эту историю знаю со слов самого Черчесова. Аджоеву и Ротенбергу он сказал: «Я договорился с Федуном, ни о каком «Динамо» речи нет». На следующий день отправился в Пермь, провел тренировку и пошел к руководству. Вдруг звонок из «Спартака»: «Вчера встречались с Аджоевым и Ротенбергом?» — «Да» — «До свидания, вы нам не подходите».
— При всем уважении к Ловчеву — свечку-то он не держал. Одно дело, когда у человека есть факты. А пересказывать что-то с чужих слов... Несерьезно.
«Тренеришка»
— Вы же переводили Лаудрупу?
— Переводил.
— Глядя со стороны, казалось, Лаудруп не с нами. В каком-то своем мире.
— Человек в себе — ну и что? Дядька нормальный, спокойный. Все ровно с ним было. Самый памятный момент — Микаэль вспылил на тренировке. Какой-то футболист не смог принять верховой мяч. Летел на уровне тела. Лаудруп воскликнул: «Неужели не можешь обработать, пока не опустится?!» Повернулся к ассистенту: «Давай!» Тот навесил издалека — и видеть надо было, как Лаудруп остановил этот мяч! У ребят рты открылись!
— Мяч прилип к ноге?
— Вот-вот. Лаудруп тут же опустил его на землю — и ушел в сторону. Исполнил как цирковой трюк. На уровне «Барселоны».
— Мы думали, у Лаудрупа энергетика нулевая.
— Ошибаетесь!
— Застали вы в «Спартаке» и Эмери.
— Унаи — отличный тренер. Но исключительно для Испании. Не принимает другой менталитет.
— Читали его мемуары?
— Нет.
— Там куча познавательного о вашей совместной работе.
— Про меня тоже?
— Больше про Карпина.
— Мне что-то пересказывали. Это, если честно, вообще ерунда! Карпин с ним время не проводил. Я возле Эмери был гораздо чаще. Валерию Георгиевичу приказали не лезть в тренерские дела, управлять клубом. Если Эмери попросит — тогда помогать. А я был как посредник. Отвечал за всю организацию. Мне казалось, с Унаи отношения сложились даже дружеские. Для него делали всё!
— Валерий Георгиевич выдерживал дистанцию?
— Честно не лез ни в какие тренерские вопросы. Полный абсурд — обвинять в чем-то Карпина. Вы задайтесь вопросом — кто Унаи привез-то? Вы помните?
— Мы-то помним.
— Не сам же Леонид Арнольдович вел переговоры. Кстати, он вообще не верил, что Эмери возможно привезти в Россию. Это Карпин убедил: «Я в Испании попробую решить вопрос». Ну и решил.
— Потом прикрывал его в истории, когда репортеры застали Эмери в ресторане.
— Клуб прикрывал!
— Предотвратить было невозможно?
— Я убеждал, говорил: «Унаи, это Москва, здесь совсем другие СМИ. За вами будут рыскать, бегать... Осторожнее! Если нужна помощь — мы все предоставим, организуем». А ту съемку даже обсуждать не хочу.
— Мы когда-то Карпина спросили — что такого в этой съемке? Сидит человек с женой. «С женой, — усмехнулся Валерий Георгиевич. — Только с чужой».
— Ну да. Наверное, так и было. Попал человек, чуть подсняли со спины.
— Главная ошибка Эмери в «Спартаке»?
— Не было никаких ошибок. Всё раздули. «Не дали поработать...» Знаете, когда не дают работать? Когда в клубе не платят зарплату. Или нет поля, мячей, автобуса. Остальное — пустые разговоры. Человека не вынуждали сюда приезжать. Знал, на что идет.
— Если футболист говорит прилюдно про Эмери «тренеришка» — значит, Унаи «поплыл».
— Нет. Есть игроки, которым всё по барабану. Могут нести что угодно. Дело в другом!
— В чем же?
— Как тренер отреагирует. Я не готов давать советы такому человеку, как Унаи. Но сам бы поставил вопрос ребром. «Либо этот футболист, либо я...»
— Эмери не поставил?
— Нет. Хотя приехал в Россию уже с именем. За плечами успехи. Вот почему я и сказал — не понял разницы в менталитете.
Конте
— Вы рекомендовали «Спартаку» Антонио Конте. Знали его лично?
— Нет. Через общих знакомых попросил связаться. Прежде выяснил, что у Конте проблемы в «Ювентусе». Пока никаких объявлений — но решено, что через два месяца расстаются.
— Как Конте отреагировал на интерес «Спартака»?
— Да отлично! Решили встретиться, я сообщил об этом Леониду Арнольдовичу. Вдруг столкнулся со скептической реакцией.
— К назначению Конте?
— Да вообще — к идее встретиться. Говорим: «Давайте докажем на деле?» Видите — и с Эмери он сомневался, и с Конте.
— Встреча состоялась?
— То ли в Ницце, то ли в Монако. Конте специально приехал на машине из Италии. Леонид Арнольдович тоже с нами был.
— Ну и на какой машине ездят такие тренеры?
— Не помню. Мне машины не интересны. Да какая разница?
— Кого-то из наших поразило в Италии — футболисты приезжают на роскошных автомобилях, и вдруг появляется легендарный тренер Зденек Земан на чадящем «Фиате».
— Конте свой автомобиль припарковал возле отеля, к нам приехал с агентом. На чем-то не выделяющемся — то ли «Ауди», то ли BMW X3. Все разговоры Конте — о футболе. Показалось, остальное не слишком волнует.
— Встречались в лобби?
— Нет, что вы. В закрытом месте. Чтобы никто не видел.
— Как сложился разговор?
— Мне Антонио очень понравился! Четкая позиция, конкретный разговор. Объяснял, как играет. Просто заслушаешься. Но и хватка видна. Я все думал: «Вот у него с дисциплиной в команде точно порядок». Там Конте был бы фигурой номер один. Для России — важнейший нюанс.
— Вы уже знали, в какой момент у Леонида Арнольдовича просыпается блеск в глазах. В том случае проснулся?
— Нет.
— Удивительно.
— Мы не дошли до обсуждения финансовых условий. Встреча чисто ознакомительная. Одного я не понял — почему бы не спросить Конте про зарплату? Хотя бы из вежливости? Посидели, хорошо поговорили — а в конце поинтересоваться: сколько человек хочет? Ну, назовет 10 миллионов. Пожмешь руку: «Спасибо, до свидания». Таких денег у нас близко не было.
— Неужели не выяснили для себя, сколько стоил Конте?
— Выяснил. Отвечу так — весь контракт Якина обошелся «Спартаку» миллиона на два меньше, чем могло быть с Конте. Вдобавок я еще на встрече объяснил: «Мы строим стадион, акционер тратит огромные деньги. В этом году просядем» — «Понимаю, в Европе то же самое...» Конте был готов работать с той командой, которая есть. Трансферов в течение года не просил. Всё устно проговорили!
— Но...
— Тема даже не дошла до совета директоров.
— У вас есть ответ — почему Конте не рассматривали?
— Наверное, подумали, что слишком накладно. Но «подумать» — это одно. «Спросить» — другое.
— И всплыл Якин?
— Да. Возможно, он уже до этого был утвержден — а Леониду Арнольдовичу было просто интересно встретиться с Конте.
— Когда-то вы сообщили — был у вас жесткий разговор с Федуном.
— У меня?!
— Да.
— А о чем?
— Вот мы и хотели выяснить.
— Со стороны Леонида Арнольдовича жесткость случалась, конечно. Таких разговоров было много. Чтобы какой-то один остался в голове... Нет! Помню, увольняли человека. Я к этому не имел отношения. Занимались другие люди. Но Федуну донесли, что мой вопрос. Звонил, ругался.
— Объяснили?
— Да. Показал бумагу — подписана не мной, а Жирковым. Федун успокоился, извинился.
— Про доктора речь?
— Не скажу.
— Леонид Арнольдович — какой он? Трех слов хватит?
— Это человек, искренне любящий футбол и «Спартак». Всё. У меня воспитание от папы с Кавказа — трудно публично давать оценки людям старше меня.
— Виделись после вашего ухода из «Спартака»?
— Нет.
Языки
— По-прежнему знаете четыре языка? Или выучили пятый?
— Учить еще времени не было. Английский, испанский, португальский и немного итальянский. В институт поступал с английским. Португальский начал осваивать уже там. Испанский подхватил позже. Футбол дал отличную практику. В институте позволяли работать, если это завязано на общении с носителями языка.
— Свои методы изучения есть?
— Только практика. Разговоры с носителями. Самый лучший метод. Сначала улавливаешь смысл, не замечаешь, как пополняется запас слов.
— Виталий Смирнов нам рассказывал, как тяжело было переводить лорду Килланину. Бывшему президенту МОК. Тот ирландец, постоянно с трубкой во рту, да еще заикается.
— Был у меня похожий случай!
— Это с кем же?
— В «Спартак» приехал Макгиди. Нужно было помогать. А рядом Эменике, тоже изъясняется на английском. Один из Нигерии, другой — из Ирландии. С диким акцентом. Плюс у Макгиди родня — шотландцы.
— Господи.
— Это не описать, какая каша. Окончания глотаются, ни одно слово не произносится правильно. У Эменике все ударения не к месту. Помню, зашел я в Тарасовке в столовую — команда уже рассаживается, а они в дверях о чем-то громко спорят. Подхожу: «Успокойтесь! Что случилось? Что орете?» Макгиди: «Он меня не понимает!» — «Нет, он меня не понимает...»
— Прекрасно.
— Это единственное, что я разобрал. Вот так стояли втроем — и пытались понять друг друга. Мозги плавились.
— Грузинский знаете?
— Нет. Это моя боль. Даже отец язык забыл, с детства в России. Зато бываю в Грузии раз в год обязательно. Родственники остались. Тбилиси — какой город!
— Разделяем ваш восторг. В чем вы — настоящий грузин?
— В характере. Вспыльчивый! Был бы более сдержанным — отработал бы в «Спартаке» не семь лет, а десять. Шучу.
— Правда, что вы — мастер спорта по боксу?
— Нет. В детстве занимался рукопашным боем, карате. До студенческих лет. Потом сошло на нет, совмещать было нереально. Хотя входил в сборную Московской области по своему возрасту.
— Последняя уличная ситуация, когда пришлось вспомнить навыки?
— С детства ничего не было. Стороной обходят такие моменты. Видимо, все выплеснул в зале.
— Когда-то вы удивили — рассказали, что читаете «Искусство войны» Сунь Цзы. Продирались? Или шло легко?
— Тяжелая книга. Но любопытно — для выбора тактики противостояния. Задумываешься: а ведь за четыре тысячи лет ничего по большому счету не изменилось...
— Какая-то фраза сохранилась в памяти?
— Вот, например — «Любой бой можно выиграть или проиграть еще до начала».
— Что читаете сейчас — при таком подборе литературы?
— «Sapiens: Краткая история человечества». Писал ее Юваль Ной Харари 20 лет. С чего мы начали и к чему пришли. Очень поучительно!
Роман Асхабадзе
Родился 26 января 1983 года в Серпухове.
Окончил Московский государственный лингвистический университет по специальности «Международные отношения». Владеет английским, испанским, португальским и итальянским языками.
Работал переводчиком в «Сатурне». В «Спартаке» — менеджер спортивного отдела по работе с иностранцами (2006 — 2008), главный администратор (2009 — 2010), заместитель генерального директора (2010 — 2013), генеральный директор (2013 — 2015). Генеральный директор «Бананца» Ереван (2015 — 2016). С 1 июля 2019 года — генеральный директор «Факела».
