Дорский расспросил тренера «Оренбурга» о тактике: xG, блоки, переходные фазы
Нетипичное интервью для русского футбола.
«Оренбург» – самый дерзкий новичок РПЛ-2018/19. После восьми туров команда Владимира Федотова идет седьмой – дома «Оренбург» выиграл у «Локомотива» (1:0) и не проиграл «Краснодару» (1:1), а на выезде разгромил «Крылья Советов» (3:0), обыграл «Анжи» (3:1) и сыграл вничью с «Ахматом» (1:1).
База «Оренбурга» находится в 35 километрах от города, в поселке Самородово. Там расположен открытый для всех санаторий, в котором клубу переданы два корпуса. Поэтому игроки постоянно пересекаются с простыми болельщиками – например, бассейн есть только в общем здании.
Я съездил к главному тренеру оренбуржцев Владимиру Федотову, чтобы узнать, как поднять команду с 13-го места ФНЛ в первую половину РПЛ и сделать защитника из атакующего полузащитника, в чем причина вратарских ошибок в матчах с топ-клубами и почему система xG дает сбой.
Так просто и понятно, как Федотов, о футболе говорят редко.
Вдохновение речами Моуринью и Бенитеса
– Вы пришли в «Оренбург» по ходу прошлого сезона, когда у команды все было плохо. Что вы сделали, чтобы игроки поверили в себя?
– Уверенность в собственных силах очень важна. Этому подвержен каждый, независимо от уровня мастерства. Бывает непонимание того, что делать, непонимание требований тренерского штаба – много различных категорий, которые мешают обрести уверенность.
Многие из игроков, которые были в команде, мне были знакомы. Они меня тоже знали, не знаю, насколько в роли главного тренера, но тем не менее. Моя задача заключалась в том, чтобы они мне поверили. Мы пытались быстро им объяснить, что они хорошие мастера. Наша задача была объединить всех игроков. Когда появляется эта неуверенность, как правило, в коллективе начинаются разброд и шатания.
Клубная команда будет сильнее любой сборной, где люди появляются на пять дней. Мы не стали ничего выдумывать – просто объединили ребят, сделали ставку на тех, кого мы знали, на их лучшие качества. Это дало результат.
– У вас в команде есть свой Дзюба, который может провести дополнительную установку?
– Дополнительную установку делать не нужно – нужно быть лидером на поле и повести за собой других игроков.
Наш лидер – Дима Андреев. К сожалению, в «Оренбурге» не так много игроков, которые разговаривают на поле. Мало примеров, когда игрок ведет за собой. Мы хотим, чтобы ребята руководили во время игры, проявляли инициативу, потому что подсказ снимает много вопросов по тактике.
Мы не приводили игрокам Дзюбу в пример, но такой лидер очень важен для коллектива. Если у тебя есть игроки с такими качествами в каждой линии, команда становится намного сильнее.
Детским тренерам важно распознавать и развивать такие качества в молодых парнях. На мой взгляд, этих качеств сильно не хватает всему российскому футболу.
– Валерий Карпин считает, что игроков не нужно мотивировать дополнительно, потому что футбол – их работа. Что вы ему ответите?
– На мой взгляд, это все-таки лукавство. Все равно нужно слово. Какой бы ни был профессионал, ему все равно нужен настрой, посыл на матч. У нас 20-25 футболистов – они все разные по складу характера, по темпераменту, по менталитету. Объединить настроем и какими-то мотивационными делами просто необходимо, через это проходят все. Игроки должны выходить на матч в одинаковом состоянии.
Например, Моуринью, Гвардиола, Клопп, Бенитес очень хорошо мотивируют игроков. Я смотрел видео с установки Моуринью. Он повторял: «Если вы будете делать так, так и так, то нам никогда не забьют». Это реально звучало как заклинание. Он фактически внушал: слушайтесь меня, доверяйте мне, и тогда будет полный порядок. Бенитес в перерыве финала Лиги чемпионов-2005 сказал: «Мы проигрываем 0:3, но у нас есть болельщики, которые нас поддерживают даже сейчас. Мы не должны сдаваться ради них».
Эти тренеры очень тонко чувствуют свои команды и умеют надавить на нужную струну.
– Вы часто повышаете голос на игроков? Насколько это эффективно?
– Нужно почувствовать, когда нужна дополнительная вибрация. Бывает какой-то ступор, какие-то вещи нужно сдвинуть с мертвой точки. Как разовая акция это имеет под собой основания.
Кого-то нужно успокоить, кого-то похвалить – все разные люди. На каждого кричать нельзя – человек может замкнуться, и тогда мы вообще от него не получим то, чего хотим.
Главное – чтобы работала система. Мы говорим про какие-то тактические вещи. Например, сделать передачу за линию обороны. Если после нескольких подсказок игроки не реагируют, то нужно сделать жест, чтобы это было ясно и понятно. Это должно быть резко, взрывно – тогда игроки просыпаются. Но это разовая акция.
Зачем смотреть матч с высоты?
– Когда вы работали помощником Роберта Евдокимова, вы смотрели матчи с трибуны. Сейчас у вас есть такой ассистент?
– Конечно. Находясь на тренерской скамейке, ты видишь игру не в той плоскости. Сложно увидеть, где у соперника возникают зоны, кто у соперника недорабатывает, какие проблемы возникают у нас. Важно вовремя об этом сообщить.
Сейчас на стадионах большое количество зрителей – тренера не слышит даже ближний игрок с бровки. Поэтому некоторые тренеры передают записки – нужно быстро воздействовать. В записке могут быть разные задания – например, там может быть сказано о том, что средняя линия поднимается высоко, за спиной опорников оказывается много пространства. Кажется, что это мелочи, но когда ты это быстро закрываешь, все приходит в норму.
Или, например, защитник высоко выдвигается за оппонентом, доигрывает эпизод – за его спиной возникает зона, в которую нужно сделать длинную передачу для вскрытия обороны. Может быть акцент на защитника, который неуверенно действует в конкретной игре.
– Вам с трибуны было удобнее смотреть?
– Да. Поднимаешься высоко – все как на ладони. Важно заметить нюансы. Порой маленькая незначительная вещь помогает найти путь решения проблемы. У главного тренера глобальная задача – он смотрит за всем. Помощник сосредоточен только на поиске проблем.
– Можете привести пример вашего наблюдения с трибуны, которое реально изменило ход матча?
– Сложно вспомнить. Это в основном нюансы – например, у соперника высокая линия обороны, а мы затягиваем с обостряющей передачей за нее.
Почему xG дает сбой, как относиться к цифрам?
– С этого сезона в «Оренбурге» работают Евгений Шевелев и Игорь Мананников, которые раньше вели тактические блоги на Sports.ru. Как вы относитесь к таким людям, которые не играли на высоком профессиональном уровне?
– Шевелев – наш аналитик, Мананников – тренер-переводчик и помощник Евгения. Они давно в футболе. Например, Шевелев работал с Юрием Красножаном в «Тереке» и «Химках», помогал Виталию Кафанову во второй сборной России.
Аналитик не выбирает принципы игры, которым следует команда. Он находит проблемы в оборонительных действиях, закономерности игры в атаке. Мы анализируем и принимаем решения, которые будем использовать.
Работы много, поэтому требуется их помощь. Поток информации сумасшедший, главное – выбрать нужное и донести до ребят.
– Как найти баланс между цифрами и собственными наблюдениями?
– Сейчас есть ожидаемые очки, xG. Там нет анализа ситуаций. Например, мы повели 3:0, играем вторым номером, у соперника появляются моменты. Нужно не дать команде расслабиться, а это не всегда удается, честно говоря. В «Оренбурге» снижается концентрация, как бы мы ни пытались внушить футболистам, что не стоит смотреть на счет. Соперник перехватывает инициативу, у него появляются голевые моменты. xG тут дает сбой: нет анализа, когда начали возникать моменты.
Это типичная ситуация не только для нашего футбола. Фабио Капелло говорил, что он спокоен, когда его команда ведет 1:0. Как только команда забивает второй гол, тренер должен вступать в игру и не позволять расслабиться своим игрокам.
При счете 3:0 пропущенный гол отрезвляет команду, она становится более организованной.
Судейские ошибки с назначением или неназначением пенальти xG тоже не учитывает. Там есть просто констатация факта: был пробит пенальти, мы присвоили ему коэффициент.
– Как можно использовать xG в игре?
– Задача тренерского штаба – найти пути доставки мячей туда, откуда забиваются голы. Это не секрет: 99 процентов голов забиваются из штрафной площади, из створа ворот (не под углом).
Есть нападающие разного уровня. Мы пониманием, почему Месси и Роналду стоят таких денег: оказываясь в определенной позиции, они забивают 9 из 10, а другие – 1 из 10. Тут тоже получается, что xG не работает на 100 процентов.
– Вы говорите, что нужно доставлять мяч в зоны, откуда вероятность забить выше. Тем не менее «Оренбург» часто бьет из-за штрафной, вы в топ-5 по доле дальних ударов.
– Если удар наносится с линии штрафной, а в команде есть игроки с поставленным ударом, оттуда можно забить. Но есть простая аналитика: с каждым метром процент реализации ударов падает с пропорциональной прогрессией. Метр – десять процентов, еще метр – еще десять процентов.
Это может быть и элементом тактики. Когда соперник начинает реагировать каким-то образом – например, быстрее выдвигаться, – появляются зоны за тем игроком, который стремится заблокировать удар. Так нарушается структура, появляются зоны, через которые можно делать обостряющие передачи.
– Наши тренеры очень часто говорят о нереализации моментов. Вы тоже говорили о ней, когда объясняли вылет «Оренбурга» в сезоне-2016/17. Можно ли в принципе работать над реализацией? Или нужно просто наладить доставку мяча в штрафную?
– Комплекс факторов. У классного нападающего на определенном этапе может что-то не идти. Мы это видим на примере Роналду, который несколько матчей в «Ювентусе» не мог забить. Какая-то степень удачи тоже важна – это невесомая субстанция, но она присутствует, ее нельзя сбрасывать со счетов.
– То есть над реализацией можно работать?
– Конечно, над этим нужно работать. Это навык – оказываться в определенной ситуации и с закрытыми глазами забивать гол.
– Это вопрос выбора правильной позиции в штрафной?
– Важно вовремя освободиться от опеки, занять правильную позицию, понимать, куда партнер сделает передачу. Это уже уровень взаимодействия. Естественно, это отрабатывается на тренировках. Еще вопрос в том, что тебе позволяет сделать соперник.
– Цифры, которые вы используете – это InStat или Wyscout (статистические компании, поставляющие данные большинству клубов мира – Sports.ru)?
– Копаемся везде. Используем и InStat, и Wyscout. Информации очень много, что-то несет в себе пользу, что-то – нет. Что-то мы перепроверяем сами. Женя Шевелев очень хорошо подбивает итог, у нас есть собственный анализ, который можно сравнить с InStat и Wyscout.
Как сделать атакующего полузащитника крайним защитником?
– Вы часто ссылаетесь на иностранных игроков и зарубежные чемпионаты. Как часто смотрите на них?
– Смотрим все: и зарубежный футбол, и наш, потому что тут у нас основной фронт работы. Зарубежным чемпионатам уделяем много внимания: смотрим тактические вещи, перестроения. Футбол таков, что всегда что-то требует улучшения. Приобрести для себя полезное можно – например, компактность «Атлетико», их прессинг-ловушки, когда они специально загоняют соперника во фланг, там отбирают мяч и убегают в быстрые атаки. Естественно, мы это используем, но так, наверное, поступают все.
У каждой команды что-то можно почерпнуть: кто-то очень атакующий, кто-то более оборонительный. Мы должны четко понимать, что у нас есть наши футболисты, нужно отталкиваться от их мастерства. Мы можем говорить им все что угодно, но это не будет работать. Мы не можем задирать планку слишком высоко, требуя вещей, которые нам неподвластны. Нельзя требовать от игрока передачу, которую он не может сделать.
В целях улучшения тренер может менять позиции игроков, и это может сработать. Игрок, обретя новую позицию, оказывается в очень комфортных условиях, и это приносит весомые дивиденды команде.
Мы экспериментируем на тренировках, ищем, анализируем. Иногда к смене позиции принуждают жизненные обстоятельства, когда игроки выбывают из-за травм. В таких ситуациях не надо говорить, что мы тут сидели [и изобретали] – это просто жизненные обстоятельства. Спасибо журналистам, которые это раскручивают и превозносят такое тренерское решение. Да, мы его нашли, но это было стечение обстоятельств.
– В «Оренбурге» случилось именно так: из-за травмы Андрея Малых у вас некому было играть на правом фланге обороны, туда перевели атакующего полузащитника Алексея Сутормина.
– Да. На сборах мы смотрели футболистов на эту позицию, но по финансовым или игровым причинам они нам не подошли. Видя эту ситуацию, мы вынужденно попробовали на правом фланге Сутормина, тем более он был крайним полузащитником.
У Сутормина появилось больше времени для принятия решения, он стал больше играть лицом к воротам соперника. Находясь между зонами, играя инсайда, нужно много думать, как правильно расположиться. Но думать нужно везде. На самом деле, позиция правого защитника – одна из самых сложных. Об этом, например, говорил Бердыев.
– Тяжело было перестраивать Сутормина?
– Не хватало навыков отбора. Приглашая его в команду, мы знали об этом. Получилось так, что мы начали требовать большего участия в оборонительных действиях, и на каком-то этапе, играя инсайда, он потерял эффективность в атаке. Если кто-то недорабатывает сзади, команда будет иметь проблемы – таков современный футбол. В плане единоборств мы работали много. За короткий промежуток времени все огрехи устранить сложно, но Леша показал хорошее движение в этом отношении. Он один из лучших по отборам.
– В матче с «Зенитом» в старт вернулся Малых. В первом тайме он два раза смещался в центр и бил, в предыдущих играх так делал Сутормин. Получается, это тренерское задание для правых защитников?
– Нужно быть разнообразным. Хотя, например, ЦСКА строил атаки через Фернандеса – передачами от Дзагоева или Натхо. Когда было своевременное открывание и хорошая передача, они взламывали оборону – просто своевременностью действий. Как бы соперник ни работал, это проходило. Думаю, и сейчас они от этого не отказываются – Фернандес по-прежнему очень активен.
У «Зенита» активен Смольников. Мы разбирали, показывали, объясняли, но пару раз зевнули. Все просто, но скорость и своевременная передача работают.
– В матче с «Зенитом» показалось, что Сутормин после возвращения ближе к атаке неплохо искал пространство между линиями, но дальше возникали проблемы.
– Да, он отлично находил эти зоны. В перерыве мы это отметили, с бровки тоже подсказывали. Попович тоже здорово принимал мяч. Мы знали, что у «Зенита» есть проблемы, есть зоны за опорными полузащитниками. Немного не хватало динамики: Сутормин и Попович принимали мяч, выискивали сложные решения. Почти всегда справа был Малых, слева – Терехов, можно было чуть быстрее сделать передачу во фланг. Мы затягивали с этим решением, поэтому соперник уровня «Зенита» быстро закрывал зоны и отбирал мяч.
Во втором тайме мы стали чуть быстрее двигаться с мячом, принимать быстрые и простые решения. Футбол вообще простой по своей сути, но очень сложный в выборе лучших решений.
Переходные фазы – самые важные. Федотов не равнялся на «Челси» Конте
– Вы сами читаете разборы?
– Мы читаем, интересуемся, чтобы не стать предсказуемыми. Ищем новые пути, решения. Мы понимали, что «Зенит» сделает акцент на перекрывание фланговых зон, но все равно они возникали. Думаю, у нас было достаточно предпосылок, но не хватало точности в передачах, мы затягивали с решением.
Почему я говорю, что было достаточно предпосылок – мы стали одной из лучших команд в туре по количеству передач в штрафную. К сожалению, из 20 дошла только 1.
– Среди своих ориентиров вы назвали Гвардиолу, Моуринью и Симеоне. Например, говорили, что команды Гвардиолы – образец в контроле мяча.
– Да, там прозвучало про контроль мяча. Откуда это складывается? Переход мяча может случиться в любую секунду. Это не должен быть контроль ради контроля, после потери мяча нужно его быстро вернуть. Так происходит у Гвардиолы – в этом вся суть.
Нужен быстрый переход в отбор, использование зон в ответных атаках. Все настроено на это. Нужно понимать, что для этого команда должна обладать определенным подбором футболистов – нужны игроки, которые не только отлично контролируют мяч, но и способны резко вступить в отбор после потери и провести быструю атаку.
– Можно сказать, что сейчас переходные фазы имеют решающее значение?
– Конечно, не только сейчас. Они всегда имели важное значение, просто, может, об этом детально не говорилось.
«Зенит» точно относится к командам, способным резко переходить в атаку. В ФНЛ игроки не ожидают увидеть некоторые вещи, а в РПЛ их с легкостью исполняют – встал на один метр неправильно, и за это наказывают. Яркий пример – второй гол Ерохина.
Оренбург – Зенит. 0:2. Дубль Александра Ерохина, Российская Премьер-Лига, 7 тур 16.09.2018 от МАТЧ ПРЕМЬЕР на Rutube.
– Получается, больше решает уровень игроков, чем тактика?
– На поле все решают футболисты, у которых разный уровень мастерства. Тактические вещи работают до определенного момента. В забитых мячах решает мастерство, самое сложное – перекатить мяч за линию ворот. В обороне тактика решает больше, но, опять же, до определенного момента. В атаке должно присутствовать мастерство. Мы будем развиваться по нашим наработкам, комбинациям, но в заключительной фазе атаки нужно просто точно дать и точно пробить.
– «Оренбург» кажется одной из немногих провинциальных команд РПЛ, у которых доставка мяча хорошо налажена за счет построения треугольников и ромбов.
– Со стороны виднее. Мы отталкиваемся от взаимодействия игроков. Пытаемся строить, пытаемся комбинировать. От длительных розыгрышей мы не отказываемся, но если чуть затягиваем, соперник переходит в позиционную оборону, которую вскрыть практически невозможно. Поэтому мы пытаемся быстро искать зоны и пользоваться ими, пока соперник не перестроился.
– Считается, что «Оренбург» очень многое взял от чемпионского «Челси» Конте. Это домыслы или вы правда детально изучали «Челси»?
– Нет. Впоследствии мы начали обращать внимание на детали. К выбору этой схемы нас подтолкнула ситуация. Мы добавили третьего центрального защитника – нам был нужен дополнительный высокий игрок для стандартов у своих и чужих ворот. Все хорошо сработало: в ФНЛ мы забили 27 голов со стандартов.
– Я скорее о другом. Понятно, что уровень игроков разный, но функции Ойеволе при поддержке атак похожи с тем, что было у Аспиликуэты, включения в полуфланг Сутормина и его расположение в центре штрафной при подачах слева похожи на действия Мозеса, пасовая активность Терехова – почти как у Алонсо.
– Мы отталкиваемся от возможностей игроков. Если он может входить в штрафную, он это делает.
У нас был игрок, от которого мы ждали включений, создания численного преимущества. Он ответил: «Я не знаю, что вам видно со скамейки, я все вижу совсем по-другому». Этот игрок понимал, что у него не та скорость, что он не успевал бы при потере мяча. Это принцип осторожности. Это хорошее понимание ситуации с его стороны. Видя, что он действительно иногда не успевает после потерь, мы не настаиваем на его включениях. Пробуем через другие методы, других игроков.
– У вас были зарубежные стажировки?
– Да, я ездил в «Спарту». Мы смотрели тренировки, пообщались пару раз на футбольные темы. Стили работы, конечно, отличаются. Просто смотришь и анализируешь систему тренировок – в этом плане интересно.
– В чем отличия?
– Стиль отличается везде, это зависит от тренера. На одних тренировках рабочая обстановка, не допускаются шутки. Есть обратные примеры: хорошее настроение, веселье в паузах, потом, когда начинаются упражнения или объяснения тренера, – полная дисциплина и порядок.
– То есть это зависит от тренера, а не от, например, менталитета?
– Совершенно верно. Кто-то пользуется доской для объяснения тактических вещей, кто-то полностью расписывает тренировки от и до, потом показывает. Кто-то вообще этого не делает. Может быть по-разному, но главное – чтобы все было понятно игрокам. Мы понимаем, о чем мы говорим, но должны быть уверены, что наш посыл понятен игрокам.
– А вы как доносите информацию?
– Мы показываем слайды, задаем вопросы. Всегда просим, чтобы игроки не стеснялись, спрашивали, когда чего-то не понимают. Потому что могут возникать ситуации, когда один спросит, а другие скажут: «Ну а что тут непонятного? Тут же простые вещи, зачем о них спрашивать?». Не должно быть стеснения – это принесет пользу всей команде.
– До матча с «Динамо» «Оренбург» шел четвертым. После того поражения было тяжелее всего?
– Мы всю неделю пытались донести ребятам, что может захлестнуть эйфория. Все медиа писали: «Этот – в порядке, этот – в порядке». Мы воздействовали на игроков.
Первый тайм был довольно содержательным, мы еще представляли из себя команду. Во втором тайме две вынужденные замены нас сломали. Для нас это было неожиданностью. После пропущенного гола мы стали очень многое позволять сопернику.
Получается, что здесь вина тренеров – нам не удалось донести игрокам то, что хотели.
– На результат больше повлияли ваши вынужденные замены или выход у «Динамо» Маркова, их переход на двух нападающих и перевод Панченко в опорную зону?
– После пропущенного мяча мы выставили второго нападающего. Задним умом можно сказать, что мы немного поспешили с этим решением, оставили четырех защитников. Тут мы провалились в организации обороны. Сами ничего не создали, стали слишком раскрываться, и «Динамо» воспользовалось своей контратакой.
Почему стало больше длинных аутов, чем опасны угловые
– «Оренбург» забил три гола с угловых – больше только «Спартак». Пропустили четыре – худший результат в лиге. По допущенным ударам после угловых «Оренбург» тоже не очень хорош: столько же допустили «Крылья» и «Анжи».
– Будем делать выводы, акценты. Мы понимали, что в РПЛ другой уровень исполнителей. Все зависит от подающего. Если мяч идет туда, куда команда хотела его доставить, – это всегда опасно. Против грандов, если есть хороший подающий, это тоже работает.
Очень сложно следить за перемещениями, комбинациями, которые наигрываются на тренировках – в любом случае они становятся неожиданными.
– Сейчас в «Оренбурге» лучшая подача у Поповича?
– Да, он наш основной подающий. Когда его нет, подавать могут Чуканов, Сутормин.
– Первый гол в матче с «Зенитом» «Оренбург» пропустил после углового. Это был первый угловой соперника с правого фланга в сезоне, когда при подаче во вратарской находились пять игроков. До этого такие ситуации возникали только после подач слева, и они шли в сторону ворот. «Оренбург» был к этому не готов?
– Да нет, были готовы. Вопрос сыгранности – появился новый игрок. Это наши проблемы – значит, мы не до конца объяснили принципы работы в обороне, в каждом клубе есть свои нюансы. При организации блока игроками «Зенита» Деспотович, который играл по Ерохину, начал меняться с Афониным.
– Потом Афонин столкнулся с Ойеволе.
– Ойеволе играл зону. Афонин побежал за мячом – получилось, что свой игрок ему поставил блок. Такое бывает, будем устранять эти недочеты.
– Три гола с угловых – система с учетом того, что после прямой подачи забили только «Крыльям Советов»?
– Нас тоже изучают, тоже противоборствуют. Хотелось бы более целостного исполнения. Бывает, что и подача хорошая, и двигаются правильно, но что-то не получается.
Мы не выключаемся из игры, забираем подборы – большинство голов так и забивается, об этом говорит статистика.
– В РПЛ уже семь команд вбрасывают ауты в чужую штрафную. В «Оренбурге» это делает Терехов. Длинные ауты – тренд, навеянный ЧМ?
– Это тоже стандарт, длинные ауты – это всемирный тренд.
Мы имеем возможность ввести в штрафную высокого футболиста – это тот же угловой. Естественно, появляется дополнительная возможность доставить мяч в зону, откуда забивают. Если есть игрок, который далеко бросает аут, это глупо не использовать. «Зенит» тоже хорошо пользуется этим приемом, мы к нему готовились, потому что они так забили «Уфе».
– Высокие игроки были всегда, но не всегда так бросали ауты.
– Цикличность. Доля стандартов увеличивается – это тренд. ЧМ показал, что чуть ли не 43% голов были забиты после стандартов, в том числе после аутов. 10 угловых плюс 5 аутов – это уже 15. Вероятность обострения ситуации и удара возрастает в разы. Рано или поздно количество перейдет в качество.
Есть команды, которые в домашних матчах стремятся заработать угловой или штрафной.
– Кажется, что наигранные комбинации при аутах и перекрест игроков есть только у «Ростова», а остальные просто забрасывают мяч на высокого игрока. Например, вы – на Бегича, «Зенит» – на Дзюбу.
– Можно делать комбинационные вещи, но там очень плотное скопление игроков. Очень многое зависит от верхового единоборства. Крест изучается соперником, оказывается противодействие. Поэтому задача – чтобы мяч упал в штрафной, оказать хорошее давление и забрать подбор.
– В прошлом сезоне Попович забил четыре мяча прямыми ударами со штрафных. Вы когда-либо сталкивались с игроком, который был бы так крут в этом?
– Думаю, что прилично бьет Паредес. В матче с «Оренбургом» он просто попал в ворота с углового. Он уже и в этом сезоне забивал со штрафных.
В ФНЛ мы чаще зарабатывали штрафные – сейчас уровень сопротивления возрос. Все понимают, что в каждой команде есть исполнитель, который может забить со штрафного.
У Поповича очень хорошо поставленный удар, и он может пробить в любой угол.
– В последние годы в футбол проникает много элементов из других видов спорта. Главный тренер сборной Англии Гарет Саутгейт специально ездил в США изучать, как в баскетболе ставят заслоны и освобождают игроков на узком пространстве. Вы что-нибудь подобное используете?
– Наверное, все используют. Есть наработки из того же баскетбола – организация блоков. Простые, но очень эффективные вещи.
– То есть это больше касается стандартов.
– Думаю, да. Для того чтобы поставить блок в игре, должно сложиться много факторов. Хотя, например, Дзюба при длинных передачах не всегда борется за верховой мяч, а ставит блок, и мяч доходит дальше до партнера.
Ошибки Фролова в матчах с топами – из-за психологии
– После матча с «Анжи» и второго отбитого пенальти в сезоне Фролов сказал, что он не знает, как готовиться к ним.
– Он не сказал, что не готовится. Было немного по-другому. При каждом новом ударе нужно понять, что предпримет бьющий. Думаю, Фролов это имел в виду. Нет какой-то закономерности – в любой момент бьющий может изменить решение. Важно понять, исполнит он это или нет.
– В вашем случае это прозвучало странно. Во-первых, вы постоянно говорите о важности анализа. Во-вторых, Фролов прыгал в углы, в которые Мияилович и Маркелов били пенальти несколько лет назад.
– Конечно, это работа. Вратарь может знать. Может спровоцировать игрока пробить в определенный угол. Есть вратарские хитрости. Психологическая уверенность очень важна. Все говорят, что пенальти – это лотерея, но здесь очень важна психология.
– За эту работу отвечает тренер вратарей Платон Захарчук?
– Да.
– Фролов ошибся при первом голе «Зенита»?
– Пока мы тщательно не смотрели, но была вероятность зафиксировать этот мяч. Надо быть на месте вратаря, чтобы понять, что произошло. Возможно, там было вращение, отскок от газона. Может, он неправильно выбросил руку – может, он хотел отбить, а нужно было ловить.
– Ошибки Фролова в матчах с топ-клубами – стечение обстоятельств или психологический момент?
– Думаю, психологический. Нужно понимать уровень мастерства соперника. Важно подготовиться к матчам правильно с точки зрения психологии: не испугаться, не перегореть. Часто возникают ситуации, что команда способна давить за счет мастерства, уступающий в классе соперник не может перевести дух. Когда человек находится в состоянии переутомления, такие ошибки случаются. Поэтому в матчах с сильными соперниками доля ошибок возрастает.
– Как себя чувствует Довбня? После яркого прошлого сезона он вообще не играет.
– Хорошо себя чувствует. Он работает, как и Саша Руденко. Очень хороший, дружный коллектив – работают на загляденье. Нет никаких делений, все все понимают. У каждого есть шанс. Конкуренция помогает и ни на кого не давит.
Хардкор: важные детали игры «Оренбурга»
«Оренбург» – одна из самых стильных команд РПЛ, которая играет в три, а не в пять защитников. Федотов производит непростые перестановки центральных защитников, придумывает качественные стандарты у чужих ворот, персонально ориентирует нападающего Козлова по слабейшему защитнику соперника – эти мелкие детали принесли «Оренбургу» хороший результат на старте. Поэтому я задал подробные тактические вопросы.
– После матча с «Зенитом» вы объяснили, почему Ойеволе не вернулся на позицию левого центрального защитника после возвращения в старт Андреева. Почему они не играли в такой расстановке с начала сезона?
– Мы отталкивались от качеств команды и игроков. В матче с «Зенитом» мы понимали, что справа будет Смольников. Поставив туда Ойеволе, мы бы потеряли в организации атаки, а пару опасных подключений за спину Смольников делает со всеми. Сейчас мы больше делали ставку на организацию атаки, выхода из обороны.
– С позиции правого центрального защитника Ойеволе эффективно подключался вперед: голевые передачи в матчах с «Крыльями Советов» и «Анжи», опасный навес на Мишкича в игре с «Зенитом». Против «Спартака» Ойеволе играл ближе к левому флангу. Потому что это был первый матч после возвращения из ФНЛ, в котором важнее было строго сыграть сзади?
– Понимали, что будет мандраж. Многие игроки в такой роли оказались впервые. Как бы мы ни вселяли уверенность, первый матч сказался. В плане проявления эмоций первый тайм оказался нам немного неподвластен. Очень мало было перспективных атак, хотя, на мой взгляд, со «Спартаком» в том матче можно было играть гораздо лучше.
– Мишкич в матче с «Анжи» вышел на позицию атакующего полузащитника, но со второго тайма в Махачкале выходил только в опорной зоне. В каком качестве вы его рассматривали при покупке? Сейчас он лучший игрок команды по отрезанным соперникам при передачах.
– В опорную зону, он ярко выраженный опорник. Пара Афонин-Чиркин начинала сезон, они были сыграны, поэтому нам нужно было познакомиться с Мишкичем и адаптировать его к нашим требованиям. Поэтому оставили опорную зону нетронутой, а использовали его в роли инсайда.
Мишкич лучше себя чувствует в опорной зоне, лицом к обороне соперника. Вы правы: он очень хорошо двигает мяч вперед.
– В начале года вы говорили, что важно дать задание нападающему, против кого из защитников ему играть. Сейчас Козлов играл против Спайича, Чорлуки, Бурлака.
– Все друг друга изучают. Часто на позиции левого центрального защитника играет правша, потому что левшей мало. Когда человеку дают передачу под левую ногу, мы понимаем, что он не отдаст такую качественную передачу, как правой. Говорить можно много, но важно использовать это в игре. Соперник тоже может хорошо выходить из этой ситуации и своевременно разворачивать атаку на другой фланг.
– Ориентировка по защитнику, наверное, больше касается штрафной при передачах с флангов. В первой игре Козлову действительно нужно было играть по Жиго?
– Не сказал бы, так получалось. Мы знали, что Жиго очень подвижный мобильный защитник. Мы так не планировали.
– В чем Козлов прибавил со времен Новокузнецка, где вы с ним работали в 2013 году? Почему он совсем не забивал весной?
– В первую очередь – опыт. Он серьезно подрос в понимании футбола. Хорошо слушает, реагирует на тренерские подсказки – в этом отношении он стал намного гибче.
У нападающих бывают голевые засухи. Он был полезен, играл очень агрессивно, вызывал огонь на себя. Много нарушений на нем было, много выигранных единоборств. После них мы подбирали мячи, забивали. Плюс его голевые передачи.
У Козлова были моменты, но так получалось, что он их не реализовывал.
– Деспотович, который пришел в команду в последний день трансферного окна, по стилю ближе к Козлову, чем Кулишев, который выходил на замену в начале сезона?
– Да. Деспотович хорошо борется за мяч, неплохо владеет левой ногой. Мы довольны его игрой против «Зенита». Нам еще предстоит анализ, но визуально мы увидели хороший объем движения. Хорошо цеплялся за мяч, подыгрывал, сам угрожал воротам.
Интенсивность матчей ФНЛ и РПЛ, оптимальный средний возраст команды
– Зимой вы говорили, что нужно снижать средний возраст команды, потому что он был одним из самых высоких в ФНЛ.
– Возможно, даже в мире. Это не мы придумали – это откопали вы, журналисты, а мы использовали.
– Этим летом в команду пришли Чуканов, Кулишев, Мишкич и другие игроки младше 26 лет, но в РПЛ «Оренбург» все равно третий по среднему возрасту – после «Локомотива» и «Енисея». В РПЛ, где нет игр через три дня на четвертый, возраст так же важен?
– Такие игры будут сейчас – начинается Кубок России. В возрасте играть раз в неделю – хорошо, для двух нужно восстановление. Это не секрет, это не мы придумали и испытали. Молодой игрок восстанавливается быстрее.
Оптимальный средний возраст – 27-28 лет. Понимаем, что должен быть сплав молодости и опыта (сейчас средний возраст игроков «Оренбурга» – 28,6 лет – Sports.ru).
– В ФНЛ игры часто проходили через три дня на четвертый, а в РПЛ интенсивность матчей выше.
– Конечно. У нас хорошо сложился календарь, мы попадали в недельный цикл, где была восстановительная тренировка и день отдыха. Мы начинали готовиться к матчам в комфортных условиях, все было удачно.
– Один из немногих пришедших игроков старше 26 лет – Шахов. Еще год назад он играл в контрольном матче за сборную России, а сейчас вообще не выходит на поле. У него есть шанс попасть в состав?
– Он хорошо одарен функционально, высокий. Все есть для того, чтобы заиграть. Пока происходит адаптация, у каждого она происходит по-разному. Есть моменты, которые пока ему не позволяют появляться в составе.
Благодарность Шатова за советы в «Урале»
– Генрих Мхитарян рассказывал, что во времена игры за Дортмунд Томас Тухель подарил ему книгу про стресс и теннис. Вы давали своим игрокам какие-то нестандартные советы?
– Не знаю, насколько это нестандартно, но после матча с «Зенитом» мне высказал благодарность Шатов. Мы в свое время с ним возились в «Урале». Ему чуть-чуть не хватало усидчивости. Сейчас он сказал: «Ну, не все же в том возрасте такие умные. Теперь мы понимаем, что нужно было более тщательно относиться к вашим требованиям».
Значит, в этом отношении мы недоработали, не объяснили молодому человеку. Объясняли, конечно, изо дня в день, что для прогресса в определенном компоненте требуется усердие. Но, видимо, недостаточно.
– Вас не удивило его появление справа в матче с вами? Плюс он не менялся краями с Ерохиным – в предыдущих матчах фланговые полузащитники «Зенита» так всегда делали.
– Думаю, в современном футболе всего можно ожидать. По каким-то причинам они выбрали такую расстановку. Наверное, они заметили, что у нас защитники не очень хорошо играют в отборе, когда идет обыгрыш в середину. Думаю, что решение Семака было связано именно с этим.
– Шатов еще способен вернуться в сборную?
– Мы разговаривали после матча. Была операция на голеностопе, после нее, как говорит Шатов, много попутных небольших травм. Они мешали ему полноценно тренироваться. Думаю, все проблемы позади. Мы видели в игре, что у него есть уровень, мастерство. Нужно обрести стабильность и уверенность. Главное – чтобы не подводило здоровье.
Наследие ЧМ
– Что вас удивило на ЧМ?
– Предыдущий ЧМ был атакующим, здесь победили прагматичные команды, у которых был хороший баланс оборонительных и атакующих действий. Этот симбиоз, который использовали Франция, Бельгия, Хорватия. Этот ЧМ выделяло очень внимательное отношение к оборонительным действиям, очень сильные игроки, выступающие в обороне.
Конечно, отметили роль стандартов. Не было зависимости от контроля мяча. Сборная Германии провалилась, потому что испытала проблемы оборонительного плана: она пропустила слишком много быстрых атак. Если в 2014-м у них было всего пять пропущенных атак за весь турнир, то здесь – сразу семь только за групповой этап.
– Сборная России вас поразила?
– Дело не в этом. На примере нашей сборной мы увидели хорошую тенденцию: надо верить, доверять, уважать себя и свой футбол. Мы не последняя страна в этом отношении, у нас есть очень хорошие, качественные игроки.
Мы начали разговор с уверенности – наша сборная приобрела эту уверенность по ходу ЧМ. Она ее демонстрирует и сейчас. Там те же футболисты, которые были изначально, которые проигрывали и не обладали духом победителя. Теперь он появился, и это стало грозной силой.
– Дух победителя, горящие глаза – разве это не штампы?
– А что тогда мы видим сейчас? Повергнуть в рутину неуверенности можно любого – ежедневно обзывая звездного футболиста. Что мы и делали с большим удовольствием. Надо любить наш футбол. Доверие и народная любовь делают большие дела.
После футбола
– Как вы боретесь со стрессом? Что делаете после матчей?
– Гуляю с женой. Выходим подышать на речку. Просто погулять, побеседовать – это отдых. Мы и так мало времени проводим в кругу семьи. Это общение жизненно необходимо.
– Сколько времени вы проводите на работе, а сколько – с семьей?
– Очень тяжело сказать точно, каждый день все по-разному. Нас приглашают на открытые уроки, мастер-классы. Мы всегда с удовольствием откликаемся на эти приглашения – не только тренеры, но и игроки.
Это наша работа, в чем-то социальная. Это пример для молодых ребят. По телевизору они смотрят на Месси и Криштиану, а свои футболисты остаются за бортом. Так не должно быть. Молодежь должна знать своих оренбургских ребят.
– Получается, помимо тренировок и подготовки к матчам, много времени уходит на такие мероприятия?
– Да, но это наша любимая работа. Это нам приносит очень много положительных эмоций и адреналина, поэтому все сошлось.
– Сейчас ажиотаж вокруг команды в Оренбурге вырос по сравнению с прошлым сезоном?
– Да, мы это чувствуем. Несомненно, этому способствовал и ЧМ. Наши детские тренеры рассказывают, что сейчас к нам приходит огромное количество мальчишек. Этим нужно правильно воспользоваться.
– Самый счастливый день 2018 года, не считая выхода в РПЛ?
– Каждый день счастливый. Любая встреча с командой или семьей – счастье. Нам нравится жизнь, нам нравится футбол, нам нравится то, что нас окружает.
Я давно не видел дочку, она приехала к нам в гости, попала на матч с «Зенитом». Что может быть в жизни прекраснее этих отношений?
Фото: РИА Новости/Алексей Филиппов; fcorenburg.ru; REUTERS/Alberto Lingria
