Отнять и поделить.

Евгений Дзичковский задается несколькими вопросами по мотивам финансового скандала в «Анжи» и замечает, что в первую очередь эта история – про бесовщину, в которую погружен наш футбол.

Лет восемь назад встретился на сборах с бывшим защитником «Торпедо» Николой Йоловичем. Тогда он играл за бакинский «Интер». Точнее, поигрывал: за три сезона у Йоловича набралось лишь 32 азербайджанских матча.

– Что так, Коля? В основу не проходишь?

– Меня не проходят. Генеральный директор сразу сказал: делишься половиной зарплаты – играешь. Нет – сидишь. Ответил: делиться не буду. Сижу.

Записи того мимолетного разговора у меня нет, так что во избежание перевозбуждения азербайджанской стороны назову его сном, видением или троллейбусным шепотом. Да и речь не об «Интере» с Йоловичем, а о круговороте денег в восточноевропейском клубном футболе.

«Анжи» подтвердил: перераспределение средств в команде было. Отбирали у богатых – отдавали бедным, чистое робингудство. Но возникает вопрос: почему бедным не сделать такие зарплаты, чтобы не нужно было ни у кого отбирать? Если они не стоят столько, зачем они в команде? А если стоят, почему их держат впроголодь?

Мне, кстати, импонирует честность тренера Руслана Агаларова, который не стал запираться, а нарисовал всю схему. Доморощенный футболист попадает в состав искусственно – значит, должен отстегнуть. И это было бы почти объяснимо, если не «но». Доморощенного выбирали методом тыка? Или все-таки лучшего из доморощенных? Так может, он попросту заслужил свою премию?

Кстати, надо бы присмотреться к пяти лимитным россиянам в командах РФПЛ. Отличный способ подкормить за их счет дубль, детскую школу, а заодно и клубных волонтеров с охранниками. Они ведь «искусственные»!

При этом нормализация не серых даже, а каких-то желтых денежных схем внутри команды – вопрос одного визита менеджера к владельцу клуба. И не с требованием «Эй, ты, давай, выравнивай!», а с объяснением: это неправильно, докопается налоговая, трудовая, аудиторы. Там ведь мутно все, за фасадом. Один говорит: брали 30 процентов, другой – 70. Один говорит: до молодежи могли доходить не все деньги, другой бьет себя в грудь – мамой клянусь.

Что за форма финансовой отчетности – клятва мамой?

В целом же вся эта история – не про помощь бедным. Она про финансовую бесовщину, в которую погружен наш футбол. Клубы могут предоставить в РФС высосанные из пальца отчисления агентам. Или вовсе не предоставить, разница невелика. Могут из года в год копить долги, в том числе пенсионному фонду, но оставаться на плаву без намека на банкротство с теми же руководителями во главе. Могут платить миллиарды престарелому камерунцу, но на батон с кефиром дублю отжимать с чьих-то премиальных.

Не вижу большой разницы между схемой в «Анжи» и системой оплаты труда таджикских дворников, например. И там, и там на бумаге одно, на деле – другое. При этом контролирующая сила – вовсе не закон, а тренер и бригадир.

Закона же нет. Не работает. Спит. Кого рождает сон разума, хорошо известно. Последствия спячки закона нам еще предстоит пережить. Мало не покажется.